Мысли после прочтения неизданной книги…

Взглянем правде в глаза: чтение мемуаров – не самое распространенное нынче занятие. Доступ к ним порой дорог, порой неудобен. Вот и этой автобиографии вы (пока) не найдете в интернете и не купите в книжном магазине. Поэтому остается поверить мне на слово: это собственноручно написанные мемуары, которые волей судьбы попали в мои руки. А их автор и, разумеется, главный герой – известный в эпоху СССР промышленник, отдавший выбранной когда-то отрасли всю жизнь, а предприятию, которое несколько лет возглавлял, – почти четверть века. 
Ужасно (или нет?), но практически в каждой из прочитанных за последние годы книг, которым я в итоге поставил «Отлично!», нахожу две, на которых, словно на ногах, стоит мое сознание. Это «Атлант расправил плечи» и «1984». Герои, мысли, смыслы, мизансцены и сюжетные линии – они словно прорастают на страницах других хороших (на мой взгляд) книг. А заодно – в написанных или озвученных в рамках тренингов, вебинаров и других публичных выступлений словах уважаемых мною Владимира Тарасова, Александра Фридмана, Ицхака Пинтосевича, Павла Ракова, Радислава Гандапаса, Владимира Довганя, Роберта Кийосаки, Генри Форда, Нассима Талеба…

Вот и автобиография, о которой я говорил выше, пополнила самоформирующийся «список книг, которые рекомендую к прочтению». Однако поскольку она еще не издана, не назову вам даже имени ее героя. Желающие, впрочем, могут провести расследование и определить автора мемуаров самостоятельно. А я приведу лишь несколько особенно зацепивших цитат. Зацепили они меня тем же, чем произведения Рэнд и Оруэлла. Масштабами самотека. Хаосом в головах бесцельно живущих людей. Наплевательством, непрофессионализмом, нежеланием развиваться и боязнью персональной ответственности.

Описанные в мемуарах события происходили 30-40 лет назад. Это время молодости моих родителей, о котором я знаю, в основном, из советских комедий, изобилующих песнями. Посему (подозреваю, не я один) имею изрядно романтичное представление о людях того времени. Хотя время глагола следует изменить на прошедшее: имел. На поверку оказалось, что в эпоху официального отсутствия секса такие рядом с ним ходящие понятия, как «карьеризм, алчность, завистничество и подхалимаж» (здесь и далее – цитаты из автобиографии) очень даже были. Но при этом были и те, о ком говорят «человек-кремень» (таких единицы, разумеется). Именно они брали на себя ответственность, боролись с системой и ей же служили, вершили историю, создавая то, что воспевалось позже в киношно-вокальных хитах.

«Когда я работал начальником цеха, видел, как отдельные руководители, работники заводских служб боялись брать на себя ответственность, но успешно науськивали начальство на тех, кто работал и не дай Бог допустил ошибку.»

«Я выполнял ещё нагрузку парткома, был председа¬телем народного контроля завода. В один из ночных рейдов мы … не обнаружили обслуживающего персонала. В операторной оказался шагающий вдоль щита управления старший оператор. Спрашиваем: «Где вахта?». Он молчит. Люди оказались в курилке.
Утром на совещании у директора … доложил, что творится на установке и на заводе. Все промолчали. А через неделю происходит пожар … и о пожаре старшему оператору сообщили с соседней установки. …
Из-за разгильдяйства других мне снова пришлось ехать в Москву за зарплатой. На этом правление … закончилось, его назначили заместителем директора по строительству. Бывают счастливые наказания.»

«Любая проверяющая инспекция, а их было не счесть, должна опорочить коллектив и тем самым доказать свое право на существование. Несмотря на то, что завод располагал достаточными мощностями … и поставлял без сомнения отличное … был состряпан акт о несоответствии ГОСТу, а это грозило заводу штрафом. А главного инженера, подписывающего паспорта, можно было вовсе сдать под суд.»

«Затронул я вопрос, на кого могу опереться, но услышал ответ, что мне будет трудно найти выход в сложившейся ситуации. Наступил определенный кризис. Мною «элита» была не довольна, вообразила, что она уже созрела для руководства и в моем положении могла наносить вред моим усилиям, я не мог ей полностью доверять.»

«Меня удивляло, почему столько специалистов проходило мимо установки, и их мало волновало ее судьба. А кому тогда доверять?»

«Когда я вступил в должность директора завода, то понял, что завод страдает от отсутствия современного кранового хозяйства. … и я вместе с работниками Внешторга выехал в Токио. Принял нас 75-летний президент фирмы «Хитачи».
Мне удалось договориться, что завод изготовит часть оборудования сам, а он в пределах контракта поставит заводу кран КАТО грузоподъемностью 40 тонн … Отпала необходимость аренды кранов … Появились завистники, и я получил два письма за подписью начальника главка передать кран. Я доложил, что кран с завода не уйдет, а из республики тем более. У главка есть много валюты … поэтому можете купить сами, вместо того чтобы заглядываться на нашу собственность.»

«Меня курировали два заместителя, оба члены коллегии Госснаба, но с них толк одинаковый, никакой помощи, одни обвинения. Этот стиль воспитала структура, и все старались максимально удержаться у кормушки, не пытаясь улучшить систему снабжения. Тогда процветало кумовство, отцовство. Главным было получить паек и хорошо отдохнуть. Даже генеральному директору завода из-за этих работников невозможно было летом получить путевку для лечения.»

«Из-за шума Леха Валенсы в Польше была сорвана конференция научно-исследовательских институтов, стран СЭВ, и главк её срочно перенес в … Необходимо встречать делегатов … Обеспечить размещение, питание, обмен валюты, экскурсии, культурную программу, организовать торговлю. Собрал я руководителей, замов, директора Дворца культуры и попросил в недельный срок представить программу. Через неделю собрал, а они молчат, как рыбы.».

Бьюсь об заклад: читая эти выдержки, вы то и дело ловили себя на мысли, что где-то уже такое видели. Причем своими глазами, на живых примерах, в наши дни. Да, классика – на то и классика, чтобы оставаться актуальной всегда. Думаю, именно в этом практическая польза таких книг и мемуаров, как формы исторической литературы. Ведь автобиографии пишут, как правило, те, кому действительно есть что сказать. Не только о себе, но и о времени, об обществе. И исключительно для того, чтобы рассказать об этом потомкам.